Глава 7, часть 2. По дороге домой
Нет, коты не стали нападать из засады. Сначала на тропку выступил Ирбис, потом сбоку на ветку склоненного придорожного дерева запрыгнула Бархотка, а на высокий сугроб взобралась Алиса.
Брэд Питт насмешливо осмотрел их и аж закашлялся. – Что это ещё за уродство такое? У вас что? Хвосты пооткрутили? Или вы все заразились страшной болезнью и обесхвостили?
Бобтейлы переглянулись, ухмыльнулись в усы.
-Ты какой-то невоспитанный, невежливый… Мы тут недавно – хозяин дом купил, вот, ходим, знакомимся с окрестностями, не думали, что с таким безграмотным и хамоватым котом столкнёмся…
-Эй вы! Шкуры подзаборные, да ещё и искалеченные! Валите отсюда, уродцы! Разве это кот, у которого нет хвоста?
-Ирбис, милый, он, кажется, сомневается, в том, что ты кот… — хмыкнула Бархотка.
-И он урод, и ты тоже! Я на тебя, бесхвостая лягушка, второй раз и не посмотрел бы! – если до этого момента у глупого и высокомерного Брэда были какие-то шансы сохранить шкурку целой, то после сказанного точку невозврата он не просто прошел, он перепрыгнул с большим запасом!
-А про меня что скажешь, кррррасавчик? – промурлыкала Алиса, изогнув спинку и поворачиваясь вокруг, чтобы он мог её рассмотреть получше.
-Такая же уродка, как и эти двое! – фыркнул Брэд. – Даром, что цвет яркий!
-Ах-ах, прямо и не знаю, как я жить-то теперь буду, а? – насмешливо пофыркала Алиса.
-Не знаю, не моя забота. Пшла отсюда, дворняжка бесхвостая! – высокомерно поднял подусники Брэд.
-То есть ты считаешь, что беспородные кошки хуже тебя? – уточнил Ирбис, которого дома ждал не только хозяин и его жена, но и абсолютно беспородная черная гладкошерстная кошечка — Фаня, которую он считал своей матерью.
-К твоему тупому сведению, мы – одни из лучших представителей породы курильский бобтейл. Хвостов у нас нет по породе, но даже если бы это было не так, ты прямо-таки напрашиваешься на то, чтобы тебе укоротить и хвост, и норов! – Алиса себя, как истинная кошка любила, собой любовалась и никому пренебрежения своей особой не спускала.
-Чаго? – удивился Брэдд. Его купить-то купили, но на выставки никогда не возили, и он о многообразии кошачьих пород имел очень смутное представление. Есть он и есть все остальные, до которых он может снисходить. Иногда…
-Я не поняла… Сколько мы ещё будем сотрясать воздух, вместо того, чтобы славно повеселиться? – Бархотка припала к ветке и плавным змеиным движением перетекла на ствол дерева, оказавшись прямо над глупым Брэдом. – Бееей егоооо! А то на всех не хваааатит!
Дурень мог убежать. Нет, чтобы прямо совсем-совсем убежать – это, конечно, вряд ли… Ну, хоть немного попытаться… только вот он был так уверен в собственной неприкосновенности, что страшно удивился, когда ему на голову свалились пять с половиной килограмм Бархотки, а в бок ударили восемь с лишним килограмм Ирбиса.
-Так нечестно! Я тоже хочу! – взвилась с сугроба немного припозднившаяся Алиса.
-Ну, теперь можно уже и не смотреть! Заяц, алееее! Ты меня слышишь?
-Какая кооошка! – Заяц, хоть и потерял некоторые важные части тела вместе с хвостом, но кошками восторгаться не перестал. Вот и сейчас восхищенно сверкал глазами на Алиску. – Красавица!
-Заяц! Ты не туда смотри, а то тебе Ирбис глотку перекусит, ты на Брэда смотри!
-Так его ж не видно! – Заяц послушно сфокусировался на неприятеле, достававшем его всё лето.
-Твоя правда, — согласился Мяун, склонив голову на бок. – Зато, как слышно! Как слышно! Заслушаться можно!
Брэд вопил знатно. Сначала оскорбления, а потом, когда осознал, что его сейчас запросто могут порвать на множество маленьких брэдиков, взвыл уже о пощаде.
Ирбис отпрыгнул и с известной брезгливостью отряхнул лапы.
-И правда, прямо-таки испачкал! Ффффуууу! С трусами драться…
-Нда, и не говори! – Бархотка неохотно покинула хребет Брэда и тоже отряхнула лапы.
Зато Алиса, не принимавшая участия в драке, подобралась поближе и подозрительно осматривала серого кота.
-Уууу, — провыл Брэд, собирая организм в кучку. – Уууууроды выыыы!
-Нееее, он совсем дурак! – с некоторым даже восхищением взмявкнула Алиса и сходу впилась в предмет Бредовой гордости – в хвост.
Пронзительный вой кота, подстёгнутого таким коварным нападением, уже затих вдали, троица, повалявшись в снегу и поздравив друг друга с удачным развлечением, отправилась домой, а Мяун с удовольствием осмотрев окрестности, кивнул Зайцу, притихшему на ветвях березы.
-Ну, и чего ты там замер?
-Ты меня прям пугаешь! – восхищенно свернул глазами Заяц. – Вот как это у тебя получается? А? Мне этого Бредпита прямо жалко стало!
-Напрасно, очень напрасно! Он хам, наглец и глупец. Такие умнеют, только получив по загривку. В прямом или переносном смысле. Летом я его предупредил первый раз, когда отбил у него котёнка. Он его чуть не задушил. Малыш едва добрался до дома, хорошо хоть, что хозяйка у него заботливая. Потом я его предупредил второй раз, когда он пытался приставать к Василине. Та, правда, надавала ему по роже, да и от меня он тоже получил изрядно, но не поумнел. Не поумнел настолько, что пристал к тебе. Сейчас, надо надеяться, будет чуточку осмотрительнее! – Мяун фыркнул, — Ну, что, пошли домой?
-Мяун, а что ты сказал Ане? Ну, ты ж говорил, что она всегда знает, где ты!
-Я? Правду сказал! Объяснил, что иду наблюдать за процессом воспитания одного дурака.
Мяун элегантно перепрыгнул с дерева на утоптанную тропинку и заторопился к дому, сиявшему теплым светом окон.
-Заяц, а Заяц, ты сегодня на улице ночевать собираешься? – окликнул он белого кота.
-Нет, конечно. Я просто вспомнил прошлый год… Я же думал, что умру, — просто сказал Заяц. – Больно было так, что уже было всё равно. Только хотелось поскорее, чтобы не мучиться. А потом появилась Нина, и Аня, и ты пришел. И стало всё совсем-совсем по-другому. И жизнь появилась. Да, пусть без хвоста и… Ну, без ещё кое-чего, но жизнь-то совсем другая. Я, оказывается, нужен! Представляешь? Нужен! И Нина за меня волнуется! И ты…
-А что я? Делать мне нечего за тебя волноваться? – насмешливо фыркнул Мяун.
-Неее, ты меня уже не обманешь! Ты ведь это из-за меня затеял, — Заяц кивнул в сторону, где происходило побоище. – И чтобы ко мне этот придурок не лез, и чтобы я увидел, что без хвоста жить можно совсем-совсем неплохо! – Заяц помедлил, а потом слегка боднул головой Мяуново плечо и замер, ощутив, что приятель его легонько тронул носом.
-Эх ты… Заяц… Так посмотришь – дурак-дураком, а вишь какой умный! Чисто русский Заяц! Сказать красиво может раз в год под Рождество, зато всё-всё понимает!
Мяун специально чуть поддразнивал приятеля, но тот не рассердился, не стал на него фырчать и протестовать, а только кивнул.
-Да, видать, так и есть! Ладно, пошли. А то у меня там Нина… Волнуется!
И они пошли к дому. К живому, радостному золотистому теплу, к замечательным запахам и вкусным вещам, приготовленным на великий праздник, а главное, к тем, кто их ждал. Ведь никак нельзя заставлять ждать тех, кто тебя так любит!
А высоко над этим домом и над сотнями тысяч других домов, в высоком тёмном, каком-то бархатном небе сияла ровным, ласковым светом удивительная звезда. Она всегда с теми, кто её видит. А для этого надо так много и так мало – кого-то любить больше, чем себя.