Предыдущая часть
-А что это вы так разнервничались? – нейтральным тоном уточнил тип. – Кто я такой, вас ни в коей мере не касается, хожу я не по вашему участку, следовательно и это не ваше дело. А слежу… дайте-ка припомнить, зачем? А! Вспомнил! Интересно мне стало, что это вы с этаким ружьецом тут промышляете? Неужели же дичь какая-то есть? Морквину страшно хотелось послать любопытного типа, так его испугавшего, но почему-то никак не получалось. Словно язык не поворачивался грубо ответить, отмахнуться, смело уйти домой.
-Так что? Охотимся-то на кого?
Опять же – ответ с целевым ядром «Не твоё дело», вариациями и деталями, нипочём не выговаривался, словно язык не слушался. Зато он, этот непослушный орган речи, взял и ответил на вопрос:
-Ээээ, на пт… птиичек.
-Птичек? – тип недоуменно поднял тёмные брови и воззрился на ближайшее дерево, словно собирался вместо него увидеть жирного дикого гуся. Гуся не узрел, разочарованно покачал головой и перевёл взгляд на Александра. – Это которые синички, зеленушки и чижики? А ещё, наверное, кошечки и собачки, да?
Пока он смотрел на дерево, Морквину как-то полегчало, он воспрял, отступил на пару шагов назад и смело заявил:
-Да вам-то какое дело! И вообще, почему я должен вам отвечать? А?
-С того, что участок этот, - тип кивнул на лес, - купил мой близкий друг, а у него есть правило… Если кто-то палит почём зря у его границ, надо бы уточнить, а что, собственно, происходит? По каким целям идёт стрельба? К тому же, на медведя сезон уже закрыт, а на боровую и водоплавающую дичь ещё не открыт, да и нет у вас, Александр Викторович Морквин, разрешения на охоту.
-Откуда вы знаете моё имя? – вопрос был глуп, и Морквин это понял, едва его выговорив... – В смысле, я на своей земле могу делать, что хочу!
-А что? Вы создавали у себя охотхозяйство? – сухо уточнил тип.
-Это моя, моя земля, мне ничего не надо тут создавать! – заорал Морквин. Правда, заорал довольно сдавленно. Тихо так, полушепотом.
-Уважаемый, да вы профан… Земли могут быть ваши, сколько угодно, но, если на них обитают дикие животные и птицы, это не значит, что и они принадлежат вам, как владельцу земли. Все охотничьи животные принадлежат государству. Должно быть зарегистрировано или охотхозяйство, или дичеферма с полувольным содержанием животных. Я уже не говорю о том, что чужих домашних животных вы в любом случае отстреливать не имеете права.
-Пока я на своей земле и у меня в руках ружьё, я буду отстреливать что захочу и когда захочу! – заверещал смелый Морквин. – Я отлично стреляю!
-Ружьё? – непонятно ухмыльнулся тип. - Вот это что ль? – он кивнул на оружие Александра, жестом фокусника доставая откуда-то внушительное помповое ружьё, в присутствии которого Морквину даже дышать захотелось уважительно и шепотом.
-Вот это – ружьё! Стрелять вы умеете? Да ладно… По мелочи птичьей самоутверждаетесь? Да по домашнему зверью?
-Я… я охотник! – хрипло возразил Морквин.
-Нет… это я охотник! Призвание у меня такое… - негромко сказал тип и поднял оружие.
-Вы чииигоооо… - можно было бы попытаться сбежать, нырнуть за толстенную сосну, скатиться в овражек, вильнуть зайцем за выворотень, но устремлённые на него темные глаза явственно усмехались таким идеям.
Нет, не получится бежать… нет, никуда не деться, нет, это настоящий охотник, который пришел за зайцем и этот заяц – он сам!
-Ты – дичь… Как только ты будешь поднимать оружие для выстрела, ты будешь сам становиться дичью! Тебя никто не спасёт, и ты не сможешь убежать. Ты – дичь!
Негромкие слова падали как камни в воду, три тёмных глаза гипнотизировали Александра.
-Три глаза… три глаза… - крутилось у него в голове, совершенно лишившейся всяких мыслей. Их место занимал удушающий страх перед этим человеком. -Три глазаааа...
Почему-то именно так воспринимались в его сознании дуло ружья и ледяные глаза собеседника.
-Ну, что, Александр Викторович Морквин, тысяча девятьсот девяносто пятого года рождения, разведённый, без детей, прописанный в городе Санкт-Петербурге… - Хантеров легко выдал и точный адрес и паспортные данные, вместе с номером водительского удостоверения, СНИЛСом и ИНН. - Что вы будете делать, если увидите, к примеру, птичку? – Хантеров легонько поводил дулом ружья из стороны в сторону и взгляд «охотничка» неотрывно следовал за ним.
-Ничего не буду, - мотнул головой Александр Викторович.
-А если встретите у себя на участке собаку или кошку?
-Ничего… - просипел Морквин, в очередной раз следуя взглядом за «третьим глазом».
-Вот и дивно, - констатировал Хантеров. – А иначе… я же приду, понимаете? Вы и не заметите меня, не услышите, но я-то буду рядом!
-Ппппонимааааю… - Морквин не помнил, боялся ли он когда-нибудь кого-нибудь так, как этого худощавого черноволосого мужчину.
-Превосходно! – похвалил его Хак за правильный ответ, - А теперь, посмотрите на своё оружие и скажите мне, зачем оно вам?
Александр с недоумением опустил взгляд на ружьё.
-Оружие? Не знаю… и зачем я его купил?
-Действительно… лучше от него избавиться.
-Да-да… я так и сделаю! – Морквин решительно отбросил ружьецо в сторону.
-Замечательно, что мы с вами друг друга так хорошо поняли. А теперь, вы, наверняка очень хотите домой.
Морквин удивился. И как он не понял раньше, что домой-то ему нужно срочно!
-Да! Очень хочу!
-Ну, так чего вы ждёте?
-А я… могу идти?
-Идите, Шурик, идите! Но помните, что я вам сказал. Всегда помните!
Александр кинулся бежать, но не выдержал и через пару шагов обернулся – никого не было на том месте, где только что стоял самый страшный человек из всех, кто встречался ему в жизни.
Морквин домчался до дома, заперся там на все запоры и замки, и до вечера просидел в углу, почему-то вслушиваясь в звуки за стенами. Всё ему казалось, что тот самый страх идёт за ним мягкими беззвучными шагами, и держит в руках жуткое ружье, которое точно не промахнётся.
Нет, конечно-конечно… с утра всё уже казалось совсем не так жутко. Морквин даже убедил себя сходить к оврагу… где-то через пару недель… и ружье своё достал, благо дождя не было, и оно вовсе не испортилось.
Птиц вокруг было множество, он машинально прицелился в самую крупную дичь, и…
-Ааааа, не стреляй! – заорал он, отбрасывая винтовку в многострадальный овраг и закрываясь руками. - Не стреляй!
Ему отчётливо увиделся Охотник, который, хладнокровно усмехнувшись, наводит помповое ружье, стоя в паре шагов от него.
-Неееее! Не стреляй! – с воплями, застревавшими в глотке Александр нёсся от собственного сознания, принявшего сторону дичи…
Никто не стал уточнять, что подумал овраг, это и правильно, потому, что он крайне сердито ругался на всяких разных, закидывающих его непотребным мусором!
Окончание
Предыдущая часть
-А что это вы так разнервничались? – нейтральным тоном уточнил тип. – Кто я такой, вас ни в коей мере не касается, хожу я не по вашему участку, следовательно и это не ваше дело. А слежу… дайте-ка припомнить, зачем? А! Вспомнил! Интересно мне стало, что это вы с этаким ружьецом тут промышляете? Неужели же дичь какая-то есть? Морквину страшно хотелось послать любопытного типа, так его испугавшего, но почему-то никак не получалось. Словно язык не поворачивался грубо ответить, отмахнуться, смело уйти домой.
-Так что? Охотимся-то на кого?
Опять же – ответ с целевым ядром «Не твоё дело», вариациями и деталями, нипочём не выговаривался, словно язык не слушался. Зато он, этот непослушный орган речи, взял и ответил на вопрос:
-Ээээ, на пт… птиичек.
-Птичек? – тип недоуменно поднял тёмные брови и воззрился на ближайшее дерево, словно собирался вместо него увидеть жирного дикого гуся. Гуся не узрел, разочарованно покачал головой и перевёл взгляд на Александра. – Это которые синички, зеленушки и чижики? А ещё, наверное, кошечки и собачки, да?
Пока он смотрел на дерево, Морквину как-то полегчало, он воспрял, отступил на пару шагов назад и смело заявил:
-Да вам-то какое дело! И вообще, почему я должен вам отвечать? А?
-С того, что участок этот, - тип кивнул на лес, - купил мой близкий друг, а у него есть правило… Если кто-то палит почём зря у его границ, надо бы уточнить, а что, собственно, происходит? По каким целям идёт стрельба? К тому же, на медведя сезон уже закрыт, а на боровую и водоплавающую дичь ещё не открыт, да и нет у вас, Александр Викторович Морквин, разрешения на охоту.
-Откуда вы знаете моё имя? – вопрос был глуп, и Морквин это понял, едва его выговорив... – В смысле, я на своей земле могу делать, что хочу!
-А что? Вы создавали у себя охотхозяйство? – сухо уточнил тип.
-Это моя, моя земля, мне ничего не надо тут создавать! – заорал Морквин. Правда, заорал довольно сдавленно. Тихо так, полушепотом.
-Уважаемый, да вы профан… Земли могут быть ваши, сколько угодно, но, если на них обитают дикие животные и птицы, это не значит, что и они принадлежат вам, как владельцу земли. Все охотничьи животные принадлежат государству. Должно быть зарегистрировано или охотхозяйство, или дичеферма с полувольным содержанием животных. Я уже не говорю о том, что чужих домашних животных вы в любом случае отстреливать не имеете права.
-Пока я на своей земле и у меня в руках ружьё, я буду отстреливать что захочу и когда захочу! – заверещал смелый Морквин. – Я отлично стреляю!
-Ружьё? – непонятно ухмыльнулся тип. - Вот это что ль? – он кивнул на оружие Александра, жестом фокусника доставая откуда-то внушительное помповое ружьё, в присутствии которого Морквину даже дышать захотелось уважительно и шепотом.
-Вот это – ружьё! Стрелять вы умеете? Да ладно… По мелочи птичьей самоутверждаетесь? Да по домашнему зверью?
-Я… я охотник! – хрипло возразил Морквин.
-Нет… это я охотник! Призвание у меня такое… - негромко сказал тип и поднял оружие.
-Вы чииигоооо… - можно было бы попытаться сбежать, нырнуть за толстенную сосну, скатиться в овражек, вильнуть зайцем за выворотень, но устремлённые на него темные глаза явственно усмехались таким идеям.
Нет, не получится бежать… нет, никуда не деться, нет, это настоящий охотник, который пришел за зайцем и этот заяц – он сам!
-Ты – дичь… Как только ты будешь поднимать оружие для выстрела, ты будешь сам становиться дичью! Тебя никто не спасёт, и ты не сможешь убежать. Ты – дичь!
Негромкие слова падали как камни в воду, три тёмных глаза гипнотизировали Александра.
-Три глаза… три глаза… - крутилось у него в голове, совершенно лишившейся всяких мыслей. Их место занимал удушающий страх перед этим человеком. -Три глазаааа...
Почему-то именно так воспринимались в его сознании дуло ружья и ледяные глаза собеседника.
-Ну, что, Александр Викторович Морквин, тысяча девятьсот девяносто пятого года рождения, разведённый, без детей, прописанный в городе Санкт-Петербурге… - Хантеров легко выдал и точный адрес и паспортные данные, вместе с номером водительского удостоверения, СНИЛСом и ИНН. - Что вы будете делать, если увидите, к примеру, птичку? – Хантеров легонько поводил дулом ружья из стороны в сторону и взгляд «охотничка» неотрывно следовал за ним.
-Ничего не буду, - мотнул головой Александр Викторович.
-А если встретите у себя на участке собаку или кошку?
-Ничего… - просипел Морквин, в очередной раз следуя взглядом за «третьим глазом».
-Вот и дивно, - констатировал Хантеров. – А иначе… я же приду, понимаете? Вы и не заметите меня, не услышите, но я-то буду рядом!
-Ппппонимааааю… - Морквин не помнил, боялся ли он когда-нибудь кого-нибудь так, как этого худощавого черноволосого мужчину.
-Превосходно! – похвалил его Хак за правильный ответ, - А теперь, посмотрите на своё оружие и скажите мне, зачем оно вам?
Александр с недоумением опустил взгляд на ружьё.
-Оружие? Не знаю… и зачем я его купил?
-Действительно… лучше от него избавиться.
-Да-да… я так и сделаю! – Морквин решительно отбросил ружьецо в сторону.
-Замечательно, что мы с вами друг друга так хорошо поняли. А теперь, вы, наверняка очень хотите домой.
Морквин удивился. И как он не понял раньше, что домой-то ему нужно срочно!
-Да! Очень хочу!
-Ну, так чего вы ждёте?
-А я… могу идти?
-Идите, Шурик, идите! Но помните, что я вам сказал. Всегда помните!
Александр кинулся бежать, но не выдержал и через пару шагов обернулся – никого не было на том месте, где только что стоял самый страшный человек из всех, кто встречался ему в жизни.
Морквин домчался до дома, заперся там на все запоры и замки, и до вечера просидел в углу, почему-то вслушиваясь в звуки за стенами. Всё ему казалось, что тот самый страх идёт за ним мягкими беззвучными шагами, и держит в руках жуткое ружье, которое точно не промахнётся.
Нет, конечно-конечно… с утра всё уже казалось совсем не так жутко. Морквин даже убедил себя сходить к оврагу… где-то через пару недель… и ружье своё достал, благо дождя не было, и оно вовсе не испортилось.
Птиц вокруг было множество, он машинально прицелился в самую крупную дичь, и…
-Ааааа, не стреляй! – заорал он, отбрасывая винтовку в многострадальный овраг и закрываясь руками. - Не стреляй!
Ему отчётливо увиделся Охотник, который, хладнокровно усмехнувшись, наводит помповое ружье, стоя в паре шагов от него.
-Неееее! Не стреляй! – с воплями, застревавшими в глотке Александр нёсся от собственного сознания, принявшего сторону дичи…
Никто не стал уточнять, что подумал овраг, это и правильно, потому, что он крайне сердито ругался на всяких разных, закидывающих его непотребным мусором!
Окончание
