1. Дорого-недорого... /2. Недорого-бесценно!
Дорого-недорого...
Эля чуть поправила волосы и полюбовалась на своё отражение.
-Идеально! Просто класс! - и правда… причёска, макияж, ноготки, прикид… всё, ну, всё было отлично! Все будут прям штабелями укладываться! А кое-кто от зависти изойдётся! – она припомнила нескольких знакомых, которых готовилась поразить. – Последний штрих, и я готова!
Она сложила губки и почмокала: - Мими! Мими! Ко мне!
В глубине квартиры раздался удаляющийся цокоток коготков. – Вот тварь! Ко мне иди! Я сказала, ко мне!
Проклятая собачонка опять забилась под диван, а ей уже выходить! – Ми-ми-мишечка, масюшечка, ми-ми-мусечка… Ну, иди к Элечке…
Обрадованная собачка, которую Эле так удобно было носить в маленькой сумочке, завиляла всем телом, выбираясь из-под дивана. Ей так редко доставалось ласковое слово, что она бросилась со всех лап к хозяйке.
-Ага, попалась! – Эля ловко хватанула крошечную собачонку породы померанский шпиц за загривок и тряхнула её. – Я тебе покажу, как от меня прятаться! Сучка такая!
По-хорошему ей бы надо было поторопиться – пригласительный билет на модное мероприятие достать было трудно и опаздывать не стоило, но собачонка раздражала неимоверно.
-Ах-ты-мелкая-дрянь! – Эля трясла псинку, пока та со страха не испачкала её платье, пустив тонкую струйку. – Чтоооооо? Гадина! Ты это специально! – она в панике глянула на себя в зеркало – дорогущее дизайнерское платье, деньги на которое она с таким трудом выпросила у своего парня, было испорчено. В ярости затрясла Мими, а потом, открыла входную дверь и с силой швырнула на лестничную клетку пронзительно завизжавшую собаку. – Пшла прочь, гадинааааа!
Злые слёзы мешались с безнадёжно испорченным макияжем, капали на дорогую ткань. Эля рыдала долго, а потом, пожалев, что мерзкая псина так дёшево отделалась, выскочила из квартиры, чтобы забрать погань обратно и хоть так душу отвести.
-Куда она делась? А? Где она? – метания по площадке не помогли. Собака попросту исчезла.
Виктор Иванович был человеком серьёзным, деньгами не разбрасывался, но любил фразу: «Я не так богат, чтобы покупать дешевое». Благо, на дорогое у него средств хватало.
Собаку решили завести приличную, то есть наилучших кровей и в самом лучшем питомнике.
-Нам дешевка не нужна! - сразу предупредил он заводчиков. – Нам самого-самого крутого щенка!
Щенок породы риджбек или львиной собаки, стоил прилично и это, с точки зрения покупателя, было правильно – престиж стоит денег. Виктор уже представлял себе, как будет показывать знакомым отлично выдрессированную собаку. Только вот…
-Он тупой! – жаловалась на пса жена, которой не было до щенка никакого дела.
-Пап! Он команд вааще не слушает! – презрительно кривил губы сын, слившийся воедино со смартфоном.
Нет, понятно, что любое существо надо учить. Виктор Иванович поразмыслил и оплатил пребывание щенка в кинологическом центре. Через три недели кинолог демонстрировал Виктору щенка, прекрасно выполняющего команды.
-Только вы же на занятиях не были… - попытался было объяснить кинолог.
-Да я и не собирался! Вы что, не можете выполнять свою работу без моего присутствия? Я вам за что деньги платил?
Кинолог только вздохнул. – Вы нам оплатили деньги за занятия с собакой, но жить-то он будет с вами! Вам ведь тоже нужно уметь с ним обращаться!
-Вы что, издеваетесь? Что там уметь обращаться! – гневно нахмурился Виктор. Он не любил, когда его пытались надуть!
К общению с трудным клиентом пришлось привлечь владельца кинологического центра, и Виктор Иванович, кипя праведным возмущением, уехал в полном убеждении, что этот центр просто плох!
-Ну, точно! Я с них затребую деньги обратно! Он же ничего не может! - разъяренно топал ногами Виктор, глядя, как пёс, вместо выполнения простейшей команды «ко мне», падает на пузо, сжимается в комок и закрывает глаза! – Тупая скотина! Каааа мнеееее!
Почему-то крик и удар по рёбрам сверкающим ботинком никак не способствовал правильному выполнению команд. Щенок ни в какую не подчинялся, только прижимался к земле, словно пытался провалиться сквозь неё. Он явно был ни к чему не пригоден!
Нет, как человек деловой, Виктор Иванович попытался было вернуть деньги с кинологов и с питомника, где он приобрел собаку, а когда ничего из этого не вышло, попросту выволок шестимесячного щенка за ворота коттеджа и придал ему ускорение начищенным до зеркально блеска ботинком, гневно ворча: – Сделали одолжение… пса возьмут, но деньги не вернут… Ишь ты… Хитровыделанные какие! Или пристраивайте его сами… Ещё и пристраивать его, время тратить! Счас! Пшел вон!
Он не стал смотреть, как перепуганный щенок мчится по дороге коттеджного посёлка в сторону леса. Ему не было до этого уже никакого дела.
Кошка чесалась ожесточенно и практически непрерывно.
-Что это такое? – капризно выпятила нижнюю губу Лика. Нет, она вообще-то Лариса по паспорту, но кокетливо предпочитала представляться именно Ликой. А сейчас она строго смотрела на ветеринара. – Что это такое, я вас спрашиваю! Я уже привозила её, вы типа полечили… но лучше не стало! Шерсть клоками, вся паршивая какая-то… Сидит и это… чухается.
Словечно настолько не подходило к ослепительной красавице, словно каким-то случайным ветром залетевшей в ветеринарную клинику, что ветврачу пришлось закашляться, стараясь подавить нервный смех, хотя вообще-то ничего смешного в ситуации не было.
-У кошки дерматит. Мы сделали все анализы…
-И чё? – Лика возмущенно ткнула пальцем в сторону крупной кошки с кисточками на ушах. – Чё мне с ваших анализов? Вы что, не видите, какая она?
-Я бы сказал, что это вызвано психогенной причиной. То есть у неё стресс. Любая кошка, когда нервничает – вылизывается. Тем самым она усиливает на шерсти свой запах. Это её успокаивает. Но если стресс постоянный, то…
-Она что? Сама себя так разлизала? Специально, назло мне? Психопатка! – взвизгнула Лика, и молодой ветеринар понял, что причину стресса кошки он нашел. Правда, помочь несчастной пациентке никак не может. Нет, он попытался…
-Нет, что вы… Конечно, она не специально… - но эти слова, сказанные уже в спину красавицы, бессильно опускались на пол, даже не достигнув её ушей - ей попросту было не интересно слушать. И не только слушать. Возиться с кошкой, подаренной ей одним из поклонников, Лике тоже не хотелось.
Дорогая переноска с кошкой стояла на улице недолго. Местный забулдыга позарился на крутую штучку, решив, что кошка внутри тоже может что-то стоить, но увидев забившуюся в угол плешивую животину, попросту вытряхнул её из последнего убежища. – Пшла вон!
Кошка выскочила на проезжую часть и замерла.
Юлия Сергеевна только ахнула: - Вася, тормози!
Вынырнула из остановленной сыном машины, ловко подхватила застывшую посреди улицы в состоянии полного шока кошку. – Ой, бедняга ты, бедняга, ну, всё, всё… Уже всё хорошо. Васенька, поехали, а то нас сейчас линчуют!
Она утешала окаменевшую от ужаса кошку, пока та не начала подавать какие-то признаки жизни, и не прижалась к ней, пряча морду в сгибе локтя.
-Мам, вот скажи… Это как называется? – хмыкнул Вася. – Два месяца назад ты пошла в гости к подруге и вернулась с крошечной шпицухой, у которой была в хлам переломана лапа. Три недели назад мы поехали за грибами, и ты нашла молодого риджбека, зашуганного до состояния полного ужаса. Сегодня это…
-Вась, ну, понимаешь, у нас же наши ушли… - глаза Юлии Сергеевны как по команде наполнились слезами. Никак не получалось не плакать. Да! Понятно, что для ВЕО восемнадцать лет – это хорошая жизнь. Так же, как и для её подруги и ровесницы – трехцветной кошки. Они ушли почти одновременно и для них это было счастьем. Жили всю жизнь вместе и ушли, не мучаясь с разницей в четыре дня. Но каково хозяевам, а?
-Мам, ты только не плачь, ладно? – Василий сам настойчиво смотрел в окно, чтобы мама не видела, что глаза и у него мокрые. Большую часть своей жизни он провел с их собакой и трёхцветной кошкой. И даже когда привёл знакомиться Маринку, всё косился, как она их воспримет, да как сама им понравится…
-Да я и ничего… Я так… Я так плакала тогда, и так просила у Бога, что если кому-то очень нужно, ну, пусть он нам их пришлёт! Вот к нам и пришли Ванда и Волька.
Недорого-бесценно!
Ванда, дворняжка, похожая на тощий велосипед, пришла сама. Привалилась к калитке и поняла, что больше идти уже не может. Решила лечь и умереть прямо тут, на чистой плитке. Вася сам вносил её на руках в дом. Вольку нашла его жена – Маринка. Волька – котик, которого сбила машина, и он тоже был уже готов уйти, но никто ему не позволил делать такие глупости! Выходили и теперь он, как и его предшественница, души не чает в Ванде.
-Ну, ладно… Эти – я понимаю. Им было надо! А породистые? К нам же прямо косяком пошли крутые животные! Ты как-то очень уж хорошо попросила, кажется… Вот кошка, которая у тебя… Она ж явно дорогущая! Да, больная, но породистая.
-Вась… Ну, видимо, этим тоже очень надо. Очень-очень. Масю вышвырнули так, что перелом лапы был в двух местах! И как на такую трогательную пушистую кроху у кого-то рука поднялась. Риджу, ты же помнишь, и жить не хотелось. Он делал шаг, ложился и глаза закрывал от страха. Думаешь, им было легче, чем Ванде или Вольке? Им же самим наплевать на то, что там пишут в их сопроводительных бумажках, как там называется их порода и сколько денег за них отдали. Им так же больно и страшно. И любовь нужна и ласка. А они, получается, модный аксессуар для гламура или элемент престижа… Разве этим можно жить? - Юлия Сергеевна ласково погладила кошку. – Тише, милая, тише, всё хорошо… Всё уже закончилось.
Василий, пока его мама не смотрела на него самого, а занималась кошкой, потихоньку вытер лицо и воспользовавшись тем, что машина попала в пробку на светофоре, набрал номер жены.
-Маришь, твоя свекровь опять за своё! Мы едем не просто так, а с кошкой. Дорогущей, правда полулысой.
Маринка ожидаемо засыпала его вопросами, уточнила, где приготовить место для кошки, передала привет свекрови, гневно потребовала у мужа перестать пилить мать и отключилась.
-Елки-палки… Мне же ещё и влетело! – шутливо хмыкнул довольный Василий.
-Вась, ну, что ж делать, если ты выбрал себе жену, похожую на собственную мать? – Юлия в который раз подумала о том, как ей повезло и с сыном, и с невесткой.
-Главное-то что? – вздохнул Вася. – Главное, чтобы она так же не научилась приманивать всякую несчастную живность, иначе нам придётся делать пристройку к дому! Мы просто не поместимся!
-Ничего, потеснимся, - негромко рассмеялась Юлия. – В тесноте, да не в обиде.
Ночью она вспомнила свои слова, потому что к ней, пригибаясь как солдат под обстрелом, подползла их новая кошка. Подползла, несмело легла рядом, вытянулась вдоль тела своего человека, вызвав недовольные вздохи Рижда и Ванды, спящих на коврике у кровати, гневный рык крошечной Маси и полное понимание со стороны кота Вольки.
Через месяц кошка полностью обросла и с удовольствием играла с котом Волькой. Рижд, обожавший Ванду, и вместе с ней научившийся доверять хозяевам, старался не вспоминать о страшном человеке с гневным голосом и сверкающими ботинками. А крошечный померанский шпиц Мася, которую теперь любили и не таскали в неудобной дамской сумочке, активно принимала участие во всех играх, хотя пока и прихрамывала на лапу, где был сложный перелом.
-Ой, ну как же вам свезло-то… Такие дорогущие собаки! Вязать будете? Щенков продавать? А кошка-то это ж… Мейкууууун! – ахала соседка Света. – Ой, за котят стоооко выручить можнооооо. Можно этих подзаборных того… А вот тех разводить и денег будееет! Продавать-то можно дорогоооо!
-Все стерильны! – категорически отрезала Юлия. – Никаких вязок, котят и щенков! И того… Света, а тебе не пора? А? У тебя дел много и все срочные! Прямо чую!
-Юль! Ну, так денег-то сколько уходит на них! Дорого-то как! Это ж такие деньжищи!!! – сверкнула глазами соседка. – Может, их самих можно продать хоть недорого? А то, расходы одни, а зачем их держать, если они породистые, но всё равно прибыли-то никакой?!
-Тебе, может, и никакой, а мне очень даже прибыль – приятно мне с ними, понимаешь? Приятно, радостно и хорошо! – твёрдо ответила Юля, решительно выпроваживая надоеду, ворчащую, что, может, соседка и зарабатывает хорошо, и сын тоже, и даже невестка, но с этими тварями, они точно разорятся!
Глядя в спину соседки, бредущей по улице и оскорбленной в лучших намерениях, Юля вздохнула.
-Ничего, глядишь, не разоримся, прокормим. Дорого-недорого! Надоела, сил нет! Да они бесценны вне зависимости от породы или отсутствия оной. Потому что каждый из них живой, любящий, уже родной, но поди это объясни, когда некоторые нипочём не понимают!
Непонимающим иногда даётся шанс понять…
Эля оказалась в травмпункте после того, как разбила машину своего приятеля. Причём, приятель переживал о машине значительно больше, чем о девушке.
-Дура! Идиотка! Да мне плевать, что тебе больно! Губу зашили? И что? Рука? Да что мне-то с того? У меня машина разбита! Ты хоть соображаешь, на какие бабки я из-за тебя попал?
Эле так хотелось, чтобы её пожалели, помогли раздеться, дали чашку чаю с лимоном, обезболивающую таблетку… Но её парень только вопил и орал, топал ногами, а после и вовсе потребовал убираться на все четыре стороны.
-Куда? Да мне плевать! Пшла отсюда!
Виктор Иванович неожиданно столкнулся с проблемами в бизнесе и отчего-то не нашел тех, кто ему бы посочувствовал, вошел в его положение, немного подождал и потерпел задержку поставок… Нет! Всё требовали немедленных результатов и плевать хотели на его обстоятельства.
-Любезный, вы что? Не в состоянии выполнить поставку? Тогда возвращайте аванс и платите неустойку! Да мне плевать, что у вас всё в товаре, а товар на таможне! Подождаааать? Да с чего бы? Не можете соответствовать – вон из бизнеса!
Виктор метался по банкам, силясь взять кредит, как-то выкрутиться, но все как сговорились и везде следовал отказ. Его приятели кто прятал глаза и переставал выходить на связь, кто шарахался от него, словно неудачей в делах можно было заразиться, а кто-то прямо сказал, что с вышедшим в тираж у них нет ничего общего. И словно было мало этого, жена, на которую он, опасаясь банкротства, оформил недвижимость, вдруг резко заговорила о разводе. Сын и вовсе перестал обращать на него внимание. А когда Виктор в один из вечеров вернулся домой и обнаружил у порога собственные чемоданы с вещами, это было как внезапный удар ногой под дых. Ногой в сияющем начищенном ботинке…
Лика, готовясь к съемкам для статьи в журнале, очень волновалась - эти съемки могли стать трамплином для её карьеры. Стоит только увидеть её фото нужным людям, и завтра она – знаменитость. На коне! Лика даже прижмурилась, представляя контракты со множеством нулей, возможность пролезть в тот закрытый для посторонних мирок, где крутятся самые-самые! Стоит лишь зацепиться там и тебя заметят, будут снимать. Деньги, известность… Она плавно повела плечами перед зеркалом и внезапно обнаружила, что по рукам и шее у неё пошла какая-то практически незаметная сыпь. На следующий день сыпь стала значительно заметнее и появился зуд, а ещё через день её подруга, разглядев под шарфом на шее Лики пятна и струпья, остановила лифт и выскочила из него, демонстративно обработав руки антисептиком. Какая уж тут съемка…
-Милочка… вы внезапно запаршивели? – с издёвкой произнесла Ликина конкурентка и Лика поняла, что это конец… Конец её карьеры. Она и сама не помнила, как вышла из здания, где проходили съёмки и уставилась на соседнее здание, где располагалась вывеска с синим крестом, смутно ей о чём-то напомнившим…