Глава 25, часть 2. Сплошная польза
-Нет, ты не торопись! Добей механиков! А Лену и Андрея пока главное не спугнуть! – Виктория отлично знала несколько слишком ответственную натуру второго мужа и не собиралась сейчас рисковать достигнутым на кухне прогрессом. И поспешила в палисадник, чтобы не пропустить выход гостя.
-Вот оно! Главное достоинство собак! Они зaрaжaют дружелюбием! Оно и понятно, с кем поведёшься... – размышляла Виктория Сергеевна, ловко рыхля землю под цветами. – Я-то с кем только Лену не пыталась познакомить, ну, разве же это правильно, когда девушка по уши в работе и вообще ни с кем не общается... А надо-то было собачников выбирать!
-Линда, по-моему, чуть старше Кроша, но решила его опекать! – Воронов почему-то чувствовал себя абсолютно свободно и спокойно. Может, потому что Лена не кокетничала и не старалась его впечатлить красотой, хозяйскими навыками или чем-то ещё... Они просто говорили о собаках, и для обоих разговор был в радость. Впрочем, Крошу это тоже нравилось. Он под шумок успел слизнуть пару оладий с тарелки Лены и теперь присматривался к третьей... – Но самое забавное, как Кроша воспринял Зайчик – это тётин козёл.
-Козёл? – изумилась Лена, у которой от восторга засияли глаза. – Крош познакомился с козлом?
-С козлом, небольшим стадом коз и козлят, гусей вот только узреть не успел, - докладывал Воронов. – Зайчик как-то сразу понял, что Крош ещё маленький, поэтому подпустил к нему малышей. Я пока машину прогревал, они даже на Кроше покататься успели.
-Ой, как жалко, что я не видела... – Лена говорила именно то что хотела сказать – что пропустила забавное зрелище, а не напрашивалась на приглашение, причём, Воронову, пуганному в матримониальном плане, и самому ничего подобного в голову не пришло – что естественнее может быть? Ну, не видела девушка, как её пёс общается с чудаковатым стадом, конечно, она об это пожалела!
-Так в чём же проблема? Можно и посмотреть, и увидеть! – предложил Воронов, даже не осознавший, что за всё последнее время первый раз сам приглашает куда-то девушку. – Давайте, подлечитесь и приезжайте!
Третья плюшка попала по месту назначения, пасть беззвучно закрылась, а Крош полностью уверился в том, что он нашел в лесу очень-очень полезного типа!
-Шплофная польза! – рассуждал он, вдумчиво хрустя кормом в тазике. – И в лесу нашефффся, и спать на нём приятно, и к Лене мну прифффёз, - чавканье и пыхтение думать нисколечко не мешали... Приличному кавказскому овчару вообще ничего не мешает думать. – И оладуффки съел, и к козичкам опять поффффеду! Праффильно я его не слопал там, в лефффах! Прафффильно!
Кот Полосатость с тяжким вздохом следил из кустов за метаниями рыжего пушистого комка на куриных ногах.
-Ты чего над Манюней измываешься? – уточнил кот Фёдор, вынырнув из сплетения веток.
-Забодался её домой отводить! Нет, честно, ну, где это видано, а, чтобы кот пас куру? Да надо мной уже воробьи смеются! Я про кошек окрестных уже и не говорю!
-Полосатость, у тебя никакого нет понимания уникальности момента! Ты же гордиться должен! Пааадумаешь, кошки и тем более воробьи... Что они понимают? Ты самый необычный кот во всей округе, - деланно равнодушным тоном ответил Фёдор, который точно знал, что может, самый необычный и Полосатость, зато самый-самый уникальный – он сам! Ещё бы! У него же был такой котоучитель!
-Думаешь? – уточнил Полосатость. Это меняло дело, и он начал выбираться из куста, осознавая, что такому титулу надо соответствовать. – Тем более, что эта кура сейчас без меня в лужу влезет и на Фунтика наступит! Крок, Дил, не сбейте мою птисссу в лужу! – командовал он, заботливо поправляя лапой помпон, который у Манюни считался хвостом. – Испачкалась вся, где тебя только носило! Тоже мне... кура...– ворчал он, не обращая ни малейшего внимания на перехихикивание воробьиной стайки.
-Чудно тут у вас! – Зинаида отлично видела презабавнейшую компанию, оккупировавшую лужу и сопряженные ей территории. – Одни були чего стоят! Я же их боюсь. То есть боялась, когда к тебе приехала. Сижу на грядке, полю клубнику, и вдруг чую... жуть какая-то надвинулась справа... – Зинаида покосилась на улыбающуюся Людмилу. – Смешно тебе... Я чуть в грядку не закопалась, и тут увидела, что слева тоже жуть... такая же! И вот эти две громадные белые рожи прямо-таки вплотную ко мне придвинулись. Ну, думаю, всё! Слопают, а то, что останется, закопают. А они, оказывается, помогать пришли. Смотрю – один буль носом в тяпку тычет, а второй траву жуёт, намекает, что пора бы и ею заняться. Короче, стала я полоть и с ними разговаривать, а они хвостами виляют, улыбаются. Вот честно-честно улыбаются!
-Вот мы тебя заморочили... Ещё приедешь домой, бульку заведёшь! – рассмеялась Людмила.
-Нее, бульку вряд ли, а вот кое-кого хотела бы! Люд, ты вот куда думаешь скворушку девать? Его же выпускать нельзя – не летает толком, – Зинаида долго думала над этим, примерялась и так, и этак... Время отъезда неумолимо приближалось, а решения всё не было.
-С одной стороны – это глупо! Ну, я взрослая тётка, куда мне скворец. Даже не попугайчик – скворец! – размышляла она. - А с другой...
А с другой стороны она спасла эту птицу, и чувствовала какую-то удивительную ответственность за неё. Пусть скворец и не сможет больше нормально летать, но он жив, и в этом есть и её заслуга. – А потом, он же ко мне привык, приручился, корм из рук берет, щебечет что-то, да так славно, на разные лады, словно беседует!
Она подумала о возвращении домой, в безукоризненно чистую и тоскливую квартиру, о тенях, которые вползали по вечерам в углы и застывали так, словно утро никогда уже не наступит, но все её тягостные размышления спугнул радостный голос спасенной птицы.
-Если Люда отдаст, заберу тебя с собой! – вдруг решила Зина. – Разведу цветы, чтобы тебе приятнее было, и будешь ты у меня жить-поживать, песни распевать, да тени пугать! – получилось складно, словно именно так и было нужно, правильно и хорошо.
Принять решение оказалось самым сложным. Разговор с подругой получился естественным, а Мишка и Паша с Полиной, которых Людмила призвала для решения дальнейшей судьбы скворца, согласно закивали – все видели, как Зинаида ловко кормит птицу и заботится о ней.
Вот кто бы знал, что такая несложная, в сущности, штука, так повышает настроение! Ещё Зинаиду очень обрадовал Людин подарок – через день после того, как она попросила себе птицу, Людмила и Мишка съездили в Москву и привезли оттуда удивительно удобную огромную клетку – складную!
-Вот, так и тебе будет комфортно её в поезде везти, и ему будет хорошо жить! – вручила Людмила подарок. – А это переноска для него, чтобы вам в поезде было хорошо! – небольшая клеточка с удобной ручкой дополнила скворцовое приданое.
Поезд, в котором Зинаида отправилась домой был самым обычным. Почти весь. Кроме одного купе, в котором старательно пел скворец, наплевавший на незнакомую обстановку, шум и странное покачивание клетки, установленной на Зининой полке. Он пел, потому что учуял, что ей грустно и тоскливо, просто чтобы порадовать!
Зинины соседи, поначалу недовольно поглядывавшие на птицу, разулыбались, а плацкартный вагон неожиданно стал напоминать весенний сад.
-Вот чудеса-то! Птичка ваша по-весеннему поёт! Как вы его этому научили? – уточнил у Зины плотный пожилой мужчина.
-Никак. Просто мы с ним едем домой, мне было невесело, а он старается меня порадовать, - улыбнулась Зина в ответ. – Кто бы мог подумать, что они это могут!
-Да они вообще-то много чего могут, - задумчиво произнесла Зинина соседка. – Особенно, когда знают, что их любят.
-Мой – знает! – уверенно кивнула Зина в ответ на новую радостную весеннюю трель.